АНДРЕЙ ИВАНОВ (АВИ)
«СИБИРСКИЙ ДАЛЬНОБОЙ» Рассказ.
Посвящаю моему погибшему другу детства ИЛЬЕ СЕРГЕЕВУ.
Был у меня лет десять назад друг. Звали Игорем. Почему "был", в конце рассказа сами поймёте.
Познакомились мы с ним в автоколонне завода одного. Шоферили вместе. Он там на КамАЗе в гараже, а я на машине помельче.
Ну, сами знаете, у шоферов пятница — день святой. Нервы расслабить, потрепаться обо всём. Короче, в одну такую шоферскую пятницу и сдружились.
Сидели с мужиками после работы, выпивали, колбаской с зелёным лучком хрумкали. Как водится, никто никого не слушает, каждый про своё, наболевшее норовит вставить. Перекрикивают друг друга, обычные такие посиделки пятничные.
Народ основательный, понимает, что пятница не вечная, за ней похмельная суббота, а в воскресение насухую нужно отлёживаться. Потому все стремятся в пятницу по полной оторваться после трудовой недельки.
Я тоже что-то пытался своё в общий разговор ввернуть, но были и по-горластей и по-опытней меня водилы. Вижу бесполезно, и просто сижу, накатываю.
Смотрю, не один я такой. Есть ещё мужик малоговорливый. Оказывается, он мало говорил, не потому, что ему нечего сказать было. Просто заикался он сильно от контузии. Но пил и закусывал не меньше.
В Армии в горячую точку попал и и выручал взвод своих солдатиков из-под огня, потому, что прапорщиком служил. Там и случилось у него контузия с осложнением на речь. Затем комиссовали его по профнепригодности из войск и подался Игорь шоферить.
Мне быстро пьяные базары коллег надоели, предлагаю Игорю, мол, давай продолжим от толпы подальше. А сидели мы в чьём-то личном гараже, недалеко от завода. И на природу захотелось, по нужде как раз.
Попрощались с коллективом до понедельника, взяли маленько в магазине местном, и закусь, и чем её запить. Отошли в перелесок возле железной дороги.
Присели на корягу, там и рассказал Игорёха мне свою историю. Про горячую точку ту, про заикание, про свою мечту заветную и вообще нормально так посидели. Уж и не помню, как домой дошли.
Короче, в понедельник врачиху в гараже проходить — а мы в полном порядке. И без давления, и без запаха.
Мечта у Игоря была — стать дальнобойщиком. В стране, как всегда, безработица, кооператоры, ООО, ЗАО, заводы или не платят или банкротятся, ну и всякая такая хрень. Дальнобойщиком можно только по знакомству, не иначе.
Ушёл вскоре Игорь с заводского гаража, там какие-то задержки по зарплате начались. Ну и я куда-то в другое место свалил оттуда. Но дружить не перестали. По пятницам встречались на нейтральной территории, сидели за пивком и покрепче тоже не брезговали. Он неженатый, и я такой. Ещё третий парнишка к нам почти сразу прибился. Тоже шофер. Смешливый, неунывающий. Но глаза грустные. Худой весь, щуплый. Потом узнал, что он тоже в десанте служил, как и Игорь.
Летом ездили на природу к Игорю на дачу. Тащили сумки с провизией и "горючим". Игорь такой "бык" по виду. Шея короткая, походка вразвалочку. Покушать весьма любитель. А вот я и Ромка мало ели. И пьянели быстрей.
Дача недостроенная, зато с крышей. Печка там русская, три кровати, бельё сыроватое, но чистое в шкафу, холодильник старинный "МОСКВА", стол круглый. Воздух сосновый, освежающий, но зимой туда не пробраться. Вся дорога заметена снегом с самой станции электрички. А вот летом собирались мы там частенько, неразлучных три товарища-водилы и замирали на время.
Особенно в долгие праздники там хорошо было. Хотя и баня там развалилась и за водой далековато на колонку ходить. Но это терпимо, в общем мелочи. Главное, покой и тишина. Вечерами песни под гитару пели, закусывали картохой варёной с килькой в томате. Такой русский рай. Правда, без женщин. В дефиците приличные мадамы.
Бывало, вечерком выйдем на крылечко — красота. Можно даже в трусах. Если соседей нету.
Но вот мечта та у Игоря не прошла. Нашёл какого-то коммерсанта со старой "фурой", двадцатитонная вроде машина КрАЗ с будкой. И начал её перебирать, под себя ремонтировать. А коммерсант за это обещал его на дальнобой в Якутию с товаром отправлять. И по зимнику и по летнику.
Однажды звонит Игорёха и говорит:
— Слушай, мне через неделю в Мирный (Якутия) ехать. Напарника нет. Ты как?
— Ну, как? — отвечаю. — Если зовёшь, я с тобой.
К слову добавлю, что в то время не один я жил а с дамочкой. Она может и любила меня, не знаю. Но хозяйственная, отзывчивая, нравился я ей очень.
Короче жили уже года два.
Думаю, как ей сказать-то?
— Этот рейс ведь не на один день. Придётся с работы увольняться. Да и на вряд ли встретит эту новость радостно.
А мне так хотелось на дальнобой, романтики шоферской, Сибирь, тайгу посмотреть и людей новых. Да и не ездил я на грузовой машине так далеко. Заработок Игорь пополам обещал.
Вечером пришла дамочка с работы, говорю ей прямо, как есть.
— Игорь собрался в Якутию груз везти, меня напарником зовёт. Одному ему тяжеловато, шесть тыщ километров и без охраны. Подзаработаю заодно.
Короче, гражданская жена против, типа:
— Едешь в такую даль, опыта нет, там на дорогах грабежи и холод. Пропадёшь там с этим Игорем. Вечно тебя тянет не в сторону дома. Это даже не работа, а глупая затея и пустое.
Но, что поделаешь? Захотел в рейс и другу отказать не могу. Через неделю собрался и поехали.
Сразу скажу, что КрАЗ — это карьерный самосвал. Совершенно не приспособленный к дальним рейсам. К нему просто приварили рефрижераторную будку. И набили продуктами под завязку. Машина мощная, но не скоростная. В кабине шум, хуже, чем в тракторе. Спать негде. Игорь на сиденьях, я на полу. От шума голова не своя. И ползём с перегрузом. Но не довезти права не имеем.
В дождь, и в грязь, по глине и песку, по щебню. Из области в область скрипим, но не ноем.
Думаю —
— Когда же Игорь то мне даст рулить. Ведь вторые сутки почти без остановок шпарим. Завариваем доширак, чай литрами хлюпаем, деньги экономим. Магнитофон сломался. Радио в глуши нет. Только рёв двигателя.
— Игорь, ты же устал, давай я порулю. — предлагаю.
— Нет. Тут слишком опасно, У тебя опыта такого нет. Перегруз большой. Дороги кривые, скользкие, перевернёмся легко. Обратно поедешь ты.
И правда, смотрю, на обочинах то "фура" вверх колёсами лежит, то бортовую в откос снесло. Ладно, едем, молчу.
Добрались до парома в Усть-Куте, по Лене плыть суток несколько. Дождище хлещет. Но в кабине хорошо, тепло и тихо. Капли по крыше тук-тук. Ветер возле речного причала мусор носит. Летает разная гадость. Пакеты целлофановые рваные, мокрые, пустые пачки из-под сигарет, обрывки газет, шматки туалетной бумаги, банки пивные жестяные сами с собой в футбол играют. Красота и сюрреализм в духе Стругацких.
Стоим, ждём погоды и очереди на паром. Нам хорошо. Дальше нас повезут по реке.
Затарились водкой, гуляем и спим. Теперь можно. Отдых.
Наконец то заехали на паром. Весело, машин много. Шофера все разные, со всей страны. Из машин музыка орёт, кто-то по видео кино смотрит. И красоты сибирской реки неописуемые, когда отплыли. Наслушался там баек дальнобойщиков матёрых. Хоть роман пиши.
По Лене сплавлялись, наверное, дней пять. Эти места прекрасны и в штиль и в грозу.
Природу описать не смогу. Это видеть надо. То скалы отвесные, то холмы, то перекаты опасные, бурные, то мели тайные, скрытые. Медвежата на берегу разок играли, сам видел.
. Кстати, в тех местах снимали прекрасный советский фильм "УГРЮМ-РЕКА", там Синильга была — даже на берегу памятник ей есть. В общем, места странные, заповедные, малолюдные, дикие.
На пароме тоже интересно.
Много якутов, и уже учёных и совсем дремучих. Водилы все перезнакомились, сдружились. Один друган мой ходит, как туча мрачный. Молчит или огрызается.
Я всегда на берег хожу, когда мы в селения местные причаливаем, наблюдаю за людьми, животными, домами, хозяйством. Так всё необычно, своеобразно. Например, никогда не видел в деревнях наших столько чистокровных лаек, больших, пушистых, наверное ездовых.
Ещё заметил, к подходу парома все сельские жители готовились, как на праздник. Важно так, местные национальности одевали бусы, а мужчины сапоги блестящие.
Игорь в основном не ходил на причалы. Обычно в кабине спал.
Правда, потом меня приютил на время сплава один добрый водитель, он ехал один и у него, в СУПЕРМАЗЕ было два спальника.
Ещё вот достопримечательность. Есть посередине реки Лена остров. Небольшой островок, с песчаными отмельками, тихими заводями, без скал, поросший скудной растительностью, за исключением нескольких высоченных корабельных сосен.
Так вот. Рассказывали местные, что на том невеликом островке свил себе гнёздышко старичок-лесовичок. Дед Фёдор, кажется. И, если хорошая погодка, может тот древний отшельник выйти на бережок островка и приветливо помахать проходящим судам или паромам.
Ещё рассказывали бывалые дальнобойщики, что весной на пароме страшный случай был. С перепою или недосыпу сел водитель за руль тяжёлой гружёной "фуры". Завёл машину и поехал на перилы. Перескочил через рельсу ограждения и бултых в Лену. Так и ушёл на дно. Потом, конечно, вытащили утопленника, чтобы домой отправить и захоронить. Лена шуток не любит.
Вот небольшая справка из Википедии:
"Ле;на (якут. ;л;;нэ, бур. З;лхэ) — река в России. Лена самая крупная сибирская река. По мировым меркам она десятая по длине река в мире. Длина реки, от истока до устья, 4 400 км. Впадает в море Лаптевых Северного Ледовитого океана.
Лена — самая крупная из российских рек, чей бассейн целиком лежит в пределах России.Также это крупнейшая река в мире, полностью протекающая в районе вечной мерзлоты."
В итоге, пришвартовались мы к причалу назначения. Название не помню. То ли Якутск, то ли Ленск, то ли ещё какой там причал. Съехали с парома. И тут началось самое весёлое.
Вся трасса от причала до Мирного разбита тяжёлыми грузовиками, бензовозами, "фурами" и тракторами. Перевернуться "нефиг" делать. А у нас перегруз несколько тонн долбанной колбасы и остального скоропортящегося барахла.
Несколько раз мне приходилось вылезать из кабины КрАЗа и смотреть, как Игорь на машине осторожно "ползёт" по склону. Отслеживать каждый метр движения.
Тогда мы даже говорить боялись. Только жестами давали друг другу понять, куда повернуть или остановиться вовсе.
В итоге, доставили мы те сыры и колбасы в край алмазостарателей город Мирный. Выгрузились на складах. Отоспались малёха. И надо назад, в домашние края, груз искать. А что оттуда, из Якутии вести то? НЕ меха же песцовые с красной икрой и не алмазную руду в продуктовой будке. Кое-как нашли какой-то металлолом, тонн шесть. Лишь бы порожняком такой тягач не гнать в обратный путь.
Мой друг Игорёха у коммерсанта, прилетевшего самолётом, получил все денюжки в оба конца. И выдаёт мне:
— Андрюха, ты машину не вёл, за рулём не сидел, а порожняком я её и сам быстренько назад отгоню.— не намекает, а прямо говорит, что деньги за рейс делить не будем. Типа я просто с наслаждением попутешествовал на КрАЗе.
Мне тогда и понятно сразу стало- чего он такой мрачный да угрюмый по парому то ходил. Делиться неохота, зачем ему лишний теперь пассажир.
Ничего я не ответил. Просто забрал свой термос с чаем и ушёл к тому попутчику, который меня приютил на сплаве.. Он с Абакана, сколько может подбросит. А с Красноярска как-нибудь на попутках доберусь. Добрых людей много ещё на Руси, особенно среди простых работяг.
А вот ехать неделю рядом со жлобом я бы не смог.
Так вот и закончилось наше дружбанство с Игорёхой. Больше я его не встречал. Да и не хочется.
Да пусть он в дорогах своих поменьше таких, как сам, встречает. Удачи ему и лёгкого Пути!
Денег не заработал, но столько живой красоты повидал, людей разных, природы. И мало, наверное, кто лично стоял на краю огромной алмазной кимберлитовой трубки "МИР". Вот там дыханье страха и восторга захватывает. А я постоял.
Существует определенная категория людей, для которых дорога является главным смыслом их жизни. Отец Данила Зазыбина был дальнобойщиком. С детских лет мальчик мечтал походить на него, и также колесить по дорогам России и всего мира. Его завораживали четкие разделительные линии, блестящее покрытие асфальта, череда городов и сел, мелькающих за стеклом автомобиля. Мечта Данила сбылась, и в 1999 году он стал водителем международных перевозок.
История дальнобойщика
У Данила Зазыбина ненормированный рабочий день: он может начаться и в 5, и в 14 часов дня. Начало смены зависит от того, как поздно закончился предыдущий рейс. Нередко случается и такое, что работать приходится ночью, а отдыхать – днем.
Кабина грузовика оснащена тахографом – специальным прибором, при помощи которого транспортная инспекция следит за соблюдением трудового режима и отдыха водителей. Дальнобойщики имеют право работать не более 9 часов в сутки. После этого они должны обязательно отдыхать.
По словам Данила, европейские инспекторы очень строго следят за соблюдением трудовых норм. При выявлении нарушений они могут оштрафовать на несколько тысяч евро. На территории России еще нет столь строгого контроля. Система начала развиваться только с этого года, но еще не все автомобили оснащены необходимым оборудованием.
Данил ездит на белом грузовом тягаче ДАФ немецкого производства. Вес машины превышает 17 тонн, а ее длина равна 17 метрам. Не смотря на огромные габариты фуры, водитель говорит, что она довольна проста в управлении. К ней просто нужно привыкнуть.
У Данила Зазыбина нет времени на долгие разговоры. Дальнобойщику нужно отправляться в путь, ведь за сегодняшнюю ночь он планирует пересечь Белоруссию. В дневное время, когда воздух прогревается больше, чем на 25 градусов, движение большегрузных машин запрещено по дорогам этой страны. Тем более, мало кому доставит удовольствие долгая стоянка на раскаленном асфальте.
Дальнобойщики из России — мастера на все руки
Не торопясь крутя руль, Данил Зазыбин рассказывает, что в прежние времена дальнобойщикам часто приходилось самим устранять различные неполадки своего автомобиля. Европейцы считали российских водителей дальнобойщиков мастерами на все руки. Они могли заменить не только колеса или тормозные накладки, но и выполнить серьезный ремонт двигателя. Но сегодняшнее оснащение современных автомобилей не «располагает» к самостоятельному устранению неполадок: при любой серьезной поломке приходится обращаться в сервис.
В автомобиле Данила установлена рация, из которой слышны мужские голоса. Другие водители с азартом «перемываю косточки» чьей-то теще.
Данил поясняет, что все фуры оснащены рациями, настроенными на одну волну. Они помогают водителям при возникновении непредвиденных ситуаций. С помощью рации дальнобойщики могут обсудить дорожную ситуацию или просто поговорить на любую интересующую их тему. Стоит задать в рацию какой-либо вопрос, и разговор завязывается сам собой.
Комфорт и удобство современных большегрузов
Современные грузовые автомобили во многом отличаются от своих предшественников. Сегодня их, по праву, можно назвать домами на колесах. Кабина настолько высокая, что позволяет водителю стоять в полный рост. Здесь же, за водительским сиденьем, расположено удобное спальное место с одеялом, матрасом и подушкой. А если его убрать, то можно увидеть походную кухню с холодильником и плитой.
Стоит сказать, что кабина автомобиля, на котором ездит Данил Зазыбин, не украшена различными мелкими предметами, столь часто встречающимися в торпедах большегрузов. Водитель считает, что они мешают нормальному обзору, поэтому в его машине установлена только иконка.
Подходит время обеденного перерыва, который, обычно, длится 45 минут. Если выбирать между походом в кафе и принятием пищи в машине, то большинство дальнобойщиков остановится на втором варианте. Время вполне позволяет приготовить что-либо стоящее. Некоторые водители перекусывают бутербродами, а кто-то предпочитает полноценный обед.
Улыбаясь, Данил рассказывает, что однажды он, даже, жарил себе блины. А некоторые водители, вообще, могут варенье сварить. Во время длительных стоянок дальнобойщики всегда сами готовят себе пищу, причем, получается это у них совсем неплохо. А если надоели каждодневные блюда, то другие водители никогда не откажут в новом, полезном рецепте.
Если ходить в кафе каждый день, то на это никаких денег не хватит. Дальнобойщики, занимающиеся международными перевозками, стараются питаться в общественных заведениях не дальше Польши. К примеру, очень скромный завтрак в Германии стоит не меньше 500 рублей. Именно поэтому, водителям гораздо выгоднее самостоятельно готовить себе обеды.
Будни дальнобойщиков — трудности стоянок
Белый грузовик с российскими номерами останавливается, чтобы пополнить запасы топлива. Чтобы залить полный бак, необходимо немало времени, ведь он вмещает в себя 1,5 тонны. Не смотря на не слишком высокое качество российской солярки, дальнобойщики стараются заправляться на родине, ведь цены на топливо в России в 2 раза ниже. Пока наполняется бак, Данил рассказывает о предназначении небольшой площадки, на которой стоит несколько большегрузов. Оказывается, основная масса таких стоянок далеко не бесплатна, но нормально отдохнуть на них вряд ли получится.
По словам дальнобойщика, качественных стоянок достаточно мало в любой стране мира. Это вынуждает водителей заезжать в несколько мест. Тем не менее, если сравнивать Россию и другие государства, то, к примеру, в Германии можно принять душ и постирать выпачканную одежду. На российской территории вы вряд ли найдете такую стоянку. Остановившись в выбранном месте, некоторые водители предпочитают проводить время в одиночестве, а другие – обсуждают новости в компании с коллегами.
Вежливые Дальнобойщики
Заправившись топливом, Данил продолжает свой путь. При благоприятных дорожных условиях грузовик может ехать со скоростью 90 км/ч. Это максимальный ограничитель, установленный для большегрузов. Если дальнобойщика не задержат пробки или ремонт на дорогах, то за день он может проехать почти 700 км.
Мой собеседник с удивлением отмечает, что в последнее время на дорожных обочинах перестали стоять автостопщики. В прежние годы их не останавливала ни летняя жара, ни зимняя стужа.
У Данила нет напарника, но это не значит, что он скучает в пути. Мужчина может любоваться окружающими пейзажами и общаться по рации с другими водителями дальнобойщиками. В автомобиле не утихают музыкальные ритмы: в основном, из радио звучит дискотека 80-х или испанская музыка. Следом за фурой движутся две «легковушки». Данил видит, что впереди дорога пустая и мигает поворотником, сообщая водителям, что путь для обгона свободен. Водители-дальнобойщики славятся своей вежливостью.
Как известно, дальнобойщиками, в основном, становятся профессиональные водители. Но, несмотря на это, на дороге нередки автомобильные аварии. Большегрузы не отличаются хорошей маневренностью, поэтому на них довольно трудно выйти из заноса. При попадании на влажную обочину 20-тонная «громадина» может перевернуться или вылететь на встречную полосу. В зимнее время дальнобойщики испытывают другие трудности: их машинам трудно въезжать на обледенелую горку или вырываться из снежного «месива». Чтобы облегчить решение подобных проблем Данил Зазыбин остановил свой выбор на механической коробке передач.
Дальнобойщикам посвящается: Любовь к дороге
Какое же главное качество отличает водителей-дальнобойщиков? Наш собеседник считает, что это терпение. День на день не приходится: иногда смена проходит очень спокойно, а иногда водителю приходится тратить немало своих нервов. Наверное, каждого дальнобойщика посещали мысли о том, чтобы бросить свою работу. Но посидев дома и немного успокоившись, его опять начинает тянуть в путь. Дорога становится стилем жизни. Настоящие дальнобойщики не представляют своего существования без движения. Любовь к дороге, практически, перерастает в зависимость.
Водительская жизнь не легка. За месяц дальнобойщик совершает около двух рейсов, каждый из которых длится минимум 12 дней. Естественно, что семья видит водителя не больше недели.
Данил смотрит на фотографии жены и ребенка и рассказывает, что его семья привыкла к его образу жизни. Мужчина говорит, что всегда был дальнобойщиком. Чтобы как-то компенсировать свое постоянное отсутствие дома, он старается как можно больше времени уделять своей семье. Вместе они совершают немало прогулок, жена Данила даже пару раз ездила с ним в рейс. Говорит, что осталась довольна.
Нюансы международного дальнобоя: пограничный контроль
Подходит к концу рабочий день. Можно готовиться к ужину и отдыху. Завтра Данила ждет пересечение границы с Германией. Существует немало историй о длительных стоянках фур на границах. К примеру, въезд из Польши в Белоруссию может длиться не меньше недели.
Данил вспоминает о собственном негативном опыте при пересечении границы с Финляндией. Он попал на детальный осмотр всего груза, который длился больше недели. На улице стоял 30-градусный мороз, машины выстроились в огромную очередь и двигались не переставая. Поэтому, день за днем Данил находился в постоянном напряжении и практически не спал.
Несмотря на трудности профессии водителя-дальнобойщика, Данил считает ее своей «дорожной» любовью. Она позволяет увидеть много нового и познакомится с интересными людьми. Жизнь дальнобойщика проходит по кругу: находясь в рейсе, он стремится поскорее очутиться дома, а дождавшись отдыха, снова хочет почувствовать «вкус» дорожной романтики.
Видео: дальнобой по Европе, что нужно взять с собой в первую очередь
Нашёл он нас сам, остановил прямо посреди улицы. В те времена, клиенты ещё сами бегали за машинами, а не наоборот. Поедем, говорит, пацаны в Сургут ? Надо огурцы и яблоки туда оттащить. Не помню уже, сколько по тем временам он нам зарядил, но судя по тому, что мы согласились с ходу, было достаточно.
Не помню уже, сколько по тем временам он нам зарядил, но судя по тому, что мы
согласились с ходу, было достаточно.
Набили с ним стрелку на погрузку, взяли задаток и довольные поехали готовиться в ходке на Сургут.
Напарник у меня был хоть и молодой, но уже женатый и, как полагается хорошему семьянину, имел любовницу на стороне. Для жены в рейс он уехал уже сегодня, а деньги жгли ему ляжку и он оставил меня готовить машину, а сам рванул к своей зазнобе. Я к тому времени сил и росту уже набрал, а мужского обаяния ещё в себе не развил, и потому постоянной подруги у меня не было, а перебивался где и чем придётся.
Загнал я КАМАЗ на погрузку и поехал домой отсыпаться и отдыхать перед дорогой. Утром машина была загружена, а напарника в определённое для отправки всё еще не было. Ждём его час, два. нет его. Тогда ещё сотовых телефонов в помине не было, и нам ничего не оставалось другого делать, как ехать через весь город под запрещающие знаки на груженом КАМАЗе за ним, рискуя по дороге попасть на бабки при встрече с гаишниками.
Ещё и заказчики — узбеки захотели сэкономить на билете в Сургут и настояли на том, что бы мы взяли одного пассажира, сверх того, что разрешено правилами, типа, мы по дороге разводить сами будем за него. Приезжаем к ней на хату, я заваливаюсь, он спит, никакой, всю ночь с ней кувыркался и сколько пил, не знает теперь даже сам.
А у меня прав на тот момент не было, у меня их как раз украли, и я тогда ещё не успел пересдать на новые, а ездил по-чёрному, покупая иногда временные талоны у гаишников.
Ну, я давай его народными методами будить (холодной водой на голову), он проснулся — вижу как турецкая сабля.
Мляя, ехать надо, у меня прав нет — он синий, а на выезде пост гаи и то, что остановят, сомнений никаких нет. Освежил я его немного в холодном душе, поел он, сколько смог, чтобы перегаром не пахло. Хозяева груза, уже там на говно за это время изошли, ожидая в машине меня и напарника, не зная, что же такое случилось. Он бутылку масла подсолнечного взял с собой у подруги, как известно, по народному поверью масло обволакивает желудок плёнкой и перегара якобы не так сильно слышно, ведь ехать через пост мог только он.
Как же мне его было жалко.
Тут его и без того колбасит не по-детски от похмелья, а он ещё в себя это масло пихает, пересиливая рвотные спазмы. Тут уместно будет заметить, что подсолнечное масло раньше было вовсе не такое очищенное и приятное как сейчас, люди моего возраста и старше помнят это наверняка.
Вот мы подъезжаем к посту. Останавливают. Гаишник чуть не спотыкаясь ловя падающую фуражку с головы , бежит радостный такой — сволочь, гружёную фуру видно сразу и он уже весь в предвкушении сколько бабла он с нас сейчас слупит.
Ну находят конечно нашего лишнего пассажира, и волокут напарника на КПП.
Тот то ли от страху, то ли с похмелья сдобренного подсолнечным маслом аж зелёный.
Ни живой, не мертвый, проклиная про себя все на свете, в том числе и гаишника-казаха, идёт отрешенно за ним стараясь вообще не дышать, чтобы не свалить мента перегаром. О чём уж они там так долго добазаривались не знаю, но где то через час с небольшим вышли и на лице напарника читалось явное облегчение.
Поехали с горем пополам. Выехав за пост подальше, напарник полез в спальное
отделение, а я сел за руль. Перед казахской таможней в Башмачном, наш пассажир вдруг вспомнил, что не все документы в порядке для прохождения таможни и вообще признался, гад, что наша фура, оказывается, наполовину загружена яблоками, и только зад заставлен огурцами, на которые документы более менее в порядке. Я сейчас уже, по прошествии многих лет (это было в 1994 г.) удивляюсь, какими мы тогда были пофигистами, без страха и упрёка мля, ну прям как древние рыцари, которые боролись с ветряными мельницами.
Мы не стали тому пассажиру долго предъявлять, а накинув чуть-чуть цену за риск, писанулись не долго рассуждая ехать по полям в обьезд таможни (. )
Чтоб я ещё раз на такое подписался! Ууууууу.
Весна — поля были ещё не просохшие, полевые дороги, соответственно, размытые, до половины объездной дороги мы проехали почти без приключений, но тут на дороге нам повстречался КАМАЗ с прицепом, гружёный углём, который, так же как и мы искал «легких» путей. Стоял он в огромной луже, образовавшейся на дороге и застрял походу по самое нехочу. Мы остановились, подошли к водителю, он сказал, что его напарник учапал в колхоз за
кировцем уже с час назад и по идее скоро должен быть с подмогой.
Начинало вечереть и у нас после двух с половиной часов ожидания терпение кончилось, мы захотели попробовать его объехать с боку дороги по полю.
Гы, и встали конечно же ещё одним «памятником» советскому бездорожью рядом с ним, зато теперь ждать кировец было ощутимо легче, за отсутствием другого реального выхода. Когда приехал кировец, он сначала попытался вытащить самосвал с углём, но тот сидел крепко и водила кировца посчитал, что мы клиенты более перспективные, и вытащив нас, бросил того чувака ночевать в поле, а нас на тросу потащил за собой, потому что и оставшаяся дорога была влажной с весны, и мы то и дело проваливались, прямо не съезжая с грейдера, а заодно он показывал нам дорогу, в темноте уже было не так хорошо
понятно, где правильное направление.
Через пару часов упорной борьбы с бездорожьем объехали мы с божьей помощью эту треклятую таможню. Только я сел за руль как вдруг послышался резкий и частый стук в двигателе. Остановились, задрали кабину, и, походив вокруг, определили выкрутив форсунку, что рассыпалось клапанное кольцо.
Делать нечего, я как самый молодой и шустрый на язык (с ноткой гордости) ловлю попутку и еду в какой-то близлежащий колхоз километров так за двадцать.
Повезло, нарвался сразу на краю колхоза на парнишу, у которого была нужная нам головка цилиндра дома и просматривалось невооружённым взглядом неслабое желание выпить в тот вечер. Он меня на своём мотоцикле вместе с головкой отвёз назад, оставшись до конца ремонта, в надежде, что нам ещё, что то сможет втюхать из запасов колхозного Машдвора.
Управились уже за полночь, тронулись дальше.